Многие россияне, глядя на котировки дорожающей нефти, недоумевают, почему благоприятная сырьевая конъюнктура не привела к укреплению рубля. Когда в 2014 году рубль обвалился вдвое, это связывали, прежде всего, с падением нефтяных цен, так почему сейчас доллар стоит дороже 60 рублей?

Разобраться в этом вопросе попробовал экономист Андрей Нальгин, а помог ему глава Минэкономразвития Максим Орешкин, который, выступая в Петербурге, признался, что сегодняшний курс обусловлен сознательной политикой правительства и Центробанка. По словам переназначенного главы экономического ведомства, искусственная девальвация рубля – результат бюджетного правила. Минфин скупает на Мосбирже иностранную валюту, используя для этого сверхдоходы бюджета от продажи нефти.

Зачем это нужно? Чтобы при цене барреля в 80 долларов, курс не пошел к отметке 50 руб./доллар, а то и ниже. Чтобы заметно укрепившийся рубль не подорвал конкурентоспособность российских производителей.

Правительство и Центробанк выстроили курсовую политику с таким расчетом, чтобы динамика нефтяных цен не мешала зарабатывать экспортерам и условия были стабильными. Российские монетарные власти постоянно вмешиваются в рынок, пресекают невыгодные тенденции. Единственное что изменилось – так это информационное сопровождение такой политики. Раньше власти делали вид, что не желают спекулировать валютой, интервенции объясняли заботой о валютных резервах, стремлением сделать рубль более устойчивым. А теперь фиговый листочек выброшен за ненадобностью.

Нельзя сказать, что такой утилитарный подход является чем-то уникальным – схожей политики придерживаются в Японии, но у нас, как всегда, есть своя специфика. По идее, всеми этими квазирыночными манипуляциями должен заниматься Центробанк, а не Минфин. И делаются они не за счет бюджета, и влияние на экономику должно быть другим.

Российские финансовые власти создают экономическую нелепицу. Ведь невозможно понять, зачем размещать бюджетные рубли в зарубежные облигации под 1-2% годовых, одновременно занимая внутри страны под 6-8% годовых.

Влияние на экономику тоже далеко не однозначное. Во-первых, искусственная девальвация рубля является одной из разновидностей протекционализма, в результате которого консервируется неэффективность предприятий. При таком подходе товаропроизводителям можно не думать о повышении конкурентоспособности своей продукции, главное, чтобы лоббировались валютные спекуляции. Курсовой зонтик, с одной стороны, обеспечивает им спокойную жизнь, но с другой – лишает стимулов к совершенствованию производственных процессов.

Во-вторых, ради занижения курса приходится тратить часть прибыли, получаемой за счет экспортеров. При этом бюджет остается дефицитным, дыры латаются за счет увеличения госдолга и других источников, а экономике не хватает инвестиций. Финансовые ресурсы резервируются, а их возвращение происходит вовсе не по рыночным, а по чиновничьим законам.

Судьба Резервного фонда печальна: деньги из него расходуются на финансирование особо приближенных. С ФНБ тоже дела отнюдь не благополучно: уже половина средств инвестирована в сомнительные активы вроде украинских облигаций. Однако многие граждане до сих пор верят в идею поддержки валютного курса. Они не понимают, что слабая российская валюта, поначалу отражавшая кризисные явления в российской экономике, теперь ее слабости культивирует.

Очередное подтверждение тому, что никаких оснований для снижения стоимости рубля нет, пришло из Германии. Его реальная стоимость, вычисленная по методике BEER, составляет менее 56 рублей за доллар.

Deutsche Bank выпустил очередной обзор поведенческого равновесного обменного курса 31 валюты. Сложную британскую методику, по которой определяется «истинная ценность» национальных валют, еще называют «пивной», ибо слова Behavioral Equilibrium Exchange Rate складываются в пенную аббревиатуру BEER («пиво» по-английски). Самой недооцененной названа недавно сильно подешевевшая турецкая лира - по мнению германских специалистов, она должна стоить на 46,2% больше. То же относится к колумбийскому песо - ему следовало бы подорожать на 22,2%. Третье место занимает российский рубль, за который дают на 15% меньше, чем он реально стоит. Занятно, что на РБК эта новость размещена в разделе «Падение рубля», хотя рубль в последние дни довольно быстро растет.

Откуда взялась недооцененность рубля и что из нее следует?

На момент написания этого текста за один доллар (переоценен на 7%) дают 65,57 руб. Не трогая ценность доллара, можно подсчитать, что «справедливой» ценой была бы 55,73 руб. - разница, согласитесь, существенная. Намного дешевле был бы отдых за границей, доступнее импортные товары. Так, новенький iPhone XS в минимальной комплектации можно было бы купить не за 88 тыс., а за «жалкие» 75 тыс. руб.

При этом власти страны совершенно не рвутся устанавливать эту справедливую цену. Одной рукой мы, конечно, подняли ключевую ставку, которая влияет на кредитную цену рубля (чем выше ставка, тем дороже брать рубли в кредит, а значит дороже и сами рубли), но другой направляем «сверхдоходы» от продажи природных ресурсов на скупку так называемой твердой валюты, тем самым повышая ее стоимость относительно рубля.

Простая теория

Одна из аксиом рыночной поливалютной экономики состоит в том, что слабая национальная валюта выгодна странам с положительным внешнеторговым сальдо. Говоря по-человечески, если ты много продаешь и мало покупаешь, тебе имеет смысл опускать свою валюту относительно валюты продавца. Потому что расходы ты несешь в своих денежных единицах, которые стоят дешево, а прибыль получаешь в чужих, которые дорожают.

Именно поэтому США - крупнейший покупатель на планете - еще с начала нулевых грозили Китаю санкциями за попытки искусственно снизить курс юаня. Американцам и так непросто бороться с засильем китайских товаров, а если они станут еще дешевле (ведь зарплату на китайских заводах платят в юанях), многие отрасли американской промышленности станут неконкурентоспособными.

Сильная, переоцененная национальная валюта выгодна стране-покупателю, но только в том случае, если она не собирается развивать собственное производство. Среди лидеров по переоцененности сейчас находятся чешская крона, южнокорейская вона, тайский бат, доллар и швейцарский франк. С дорогой валютой ты легко приобретаешь чужие товары, но в то же время у тебя высокие издержки на зарплаты и налоги.

Политика Трампа

Дональд Трамп, первый настоящий и бескомпромиссный патриот США в Белом доме после Рональда Рейгана, пытается пройти между Сциллой и Харибдой валютных курсов довольно хитрым образом.

С одной стороны, он укрепляет доллар через повышение ключевой ставки Федеральной резервной системы (она формально независима, фактически контролируется несколькими банковскими кланами, но все же не может игнорировать стратегию государственных властей). Выиграл выборы он при ставке 0,25%-0,5%, а менее двух лет спустя ставка составляет 2-2,25%. В предыдущий раз столь высокие показатели (зашкаливало за 5%) ФРС устанавливала в 2006 году, пытаясь мягко «сдуть пузырь» на рынке недвижимости, но пузырь все же лопнул, забрызгав содержимым всю планету.

С другой стороны, пытаясь избежать негативных последствий укрепления доллара для американской экономики, Трамп выходит из соглашений о свободной, то есть беспошлинной торговле и вводит пошлины - кстати, вполне умеренные - на большой ассортимент товаров.

В результате США могут покупать критически нужные им товары по невысокой фактической цене за счет сильного доллара, но при этом осложняют импорт того, что и так производится в США, через систему пошлин. Жителям США тоже грех жаловаться - с американскими доходами они могут разъезжать по всему миру и чувствовать себя королями (хотя выездной туризм не пользуется особой популярностью в Штатах). Просто и эффективно, особенно если не обращать внимания на политические издержки и осложнение отношений со старыми партнерами.

Логика России

Как же ведет себя Россия? Она находится в ином положении - импорт существенной части товаров, конкурирующих с отечественными, у нас фактически запрещен не системой пошлин (здесь мы выполняем выгодные нам правила ВТО), а через продовольственное эмбарго. А низкий рубль при этом помогает конкурировать и в других сферах - скажем, текстильной или машиностроительной. Благодаря ему же Россия стремительно завоевывает мировой рынок пшеницы, продавая ее по ценам существенно ниже тех, которые могут позволить себе американцы или канадцы.

Другой вопрос, что есть целый ряд отраслей, где доля российских товаров ничтожна и не вырастет в обозримом будущем. Это например, существенная часть плодоовощной продукции (роль климата), практически вся электроника, качественные автомобили, заметная часть лекарств, средне- и дальнемагистральные самолеты. Низкий рубль делает их существенно дороже. То же относится и к любым зарубежным тратам россиян. А вот иностранные туристы в восторге - вспомните, как легко тратили рубли на чемпионате мира по футболу отнюдь не блиставшие респектабельностью представители полунищих латиноамериканских стран!

Но главные бенефициары слабости рубля - это, безусловно, экспортеры сырья. Не только нефти и газа, но и угля, леса, воды, драгоценных камней и металлов. Зарплату они платят в рублях, заметную часть других издержек несут в них же, и чем дешевле рубль, тем больше доходы этих компаний. Трудно сомневаться, что именно лоббисты сырьевого сектора настояли на решении проблемы сохранения сверхдоходов через закупку иностранной валюты, то есть снижение курса рубля.

Есть и еще один нюанс. Чем дальше стоимость валюты от ее реальной покупательной способности, тем проще манипулировать ее ценой и тем самым получать прибыль. Ни одно решение Центробанка - будь то изменение ключевой ставки или рост объемов закупки валюты - не принимается без предварительного обсуждения. И граждане, знающие ход этого обсуждения, могут получать невероятные доходы буквально через три-четыре операции купли-продажи на валютных рынках.

Чем дольше будет тянуться недооцененность рубля, тем больше подобных возможностей будет у инсайдеров Центробанка и Минфина. И это, безусловно, минус нынешнего состояния национальной валюты.

Стране с самодостаточной экономикой, производящей все необходимое для себя и успевающей еще и экспортировать (это называется «автаркия»), низкий курс национальной валюты, безусловно, на руку. Но таковым не является даже Китай, вынужденный покупать энергоносители, металлы, продукты питания, - что уж говорить о России. Конечно, если бы манипулирование курсом приводило не к сверхприбылям отдельных компаний и лиц, а к насыщению экономики деньгами, к росту зарплат и пенсий, можно было бы только приветствовать наличие рубля в тройке недооцененных валют. Но сейчас это не соответствует интересам рядовых россиян, которых лишают и дешевого отдыха за границей (наш климат способствует пляжному отдыху не более 4 месяцев в году, да и Крым с Сочи не резиновые), и доступных лекарств, и отчасти доступа к передовым технологиям.

Гнать курс к 55 рублям за доллар, пожалуй, не стоит, но 60 - это существенно лучше для народа, чем то, что происходит сейчас.
/ Мнение автора может не совпадать с позицией редакции /

Для того, чтобы развивать экономику, необходимо иметь стабильную национально-денежную единицу

Укрепившийся рубль негативно влияет на увеличение экспорта сельскохозяйственной продукции, заявил министр сельского хозяйства РФ Александр Ткачев на выездном расширенном заседании фракции «Единая Россия», сообщает ТАСС.

«Это (увеличение экспорта сельхозпродукции - РНЛ) произошло в том числе благодаря санкциям, девальвации рубля, ослабленному курсу рубля, который сегодня, к сожалению, не радует нас. Когда мы видим курс (доллара - РНЛ) 58-57 рублей - это усложняет конкуренцию и выход на экспортные рынки», - отметил Ткачев.

За последние три года Россия увеличила сельскохозяйственный экспорт с $5 млрд до $17 млрд, подчеркнул министр.

Однако главным врагом развития сельскохозяйственного экспорта Ткачев считает ветеринарную обстановку в стране. По его словам, регионы не справляются с урегулированием ситуации, поэтому Минсельхоз сейчас разрабатывает законодательство, ужесточающее ветеринарный контроль.

«Мы получили весь набор заболеваний, а для нас это принципиально важно, это стратегическое направление сегодня. Если мы не наведем порядок в ветеринарном надзоре, значит. нас будет лихорадить, посещать вирусы, заболевания. Значит, наша продукция никому не нужна будет», - пояснил министр.

В свою очередь, председатель Высшего совета «Единой России» Борис Грызлов считает укрепление национальной российской валюты поводом для поздравления, а не сожаления. Так он прокомментировал высказывание на эту тему министра сельского хозяйства РФ Александра Ткачева, прозвучавшее во вторник на расширенном выездном заседании фракции «Единая Россия» в Госдуме. Дискуссия была посвящена развитию сельского хозяйства в РФ.

«Прозвучала интересная фраза Александра Ткачева, которую не могу не прокомментировать, - «рубль, к сожалению, окреп», - процитировал Грызлов главу ведомства. «Ну, наверное, если мы считаем, что наше производство стало экспортно ориентированным во всех его направлениях, можно так говорить», - согласился он.

«Но для народа окрепший рубль - это, безусловно, важное достояние, и надо нас с этим скорее поздравить», - подчеркнул политик.

«Уверен, совместные усилия государства, партии и граждан нашей страны позволят обеспечить продовольственный суверенитет», - заключил Грызлов.

Кроме того, Борис Грызлов призвал внедрять механизм поддержки приоритетных инвестпроектов в агропромышленный комплекс (АПК) в целях дальнейшего развития сельского хозяйства.

«Необходимо создание и внедрение механизмов поддержки приоритетных инвестиционных проектов в АПК, а также обеспечение субсидирования на льготных условиях инвестиционных и краткосрочных кредитов», - сказал он.

Грызлов уверен, что сельское хозяйство в целом перестало считаться «черной дырой», но стало прибыльной, стремительно растущей отраслью. «Так, в 2016 году был получен рекордный в постсоветской истории урожай - 118 млн тонн зерна», - отметил он.

Помимо этого, Грызлов подчеркнул, что устойчивое социально-экономическое развитие страны «призваны поддержать и многие партийные проекты», такие как «Российское село».

Высказывания политиков прокомментировал в интервью «Русской народной линии» д.э.н., профессор, председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова :

Не прав ни тот и ни другой, потому что ни тот и ни другой не понимают, какой должна быть модель экономики, которая обеспечивала бы экономическую безопасность страны, ее национальный суверенитет, обеспечивала бы максимальные социальные гарантии людям и максимальное удовлетворение всех жизненно необходимых потребностей. К сожалению, у этих политиков очень фрагментарное представление об экономике, и каждый кулик со своей кочки, со своего болота смотрит на мир. К сожалению, у нас в верхнем эшелоне власти нет людей, которые действительно бы смотрели на экономику с позиции общенациональных, а не каких-то региональных, ведомственных и узкогрупповых интересов.

В данном случае я хотел бы сказать, что вопрос валютного курса — это, действительно, ключевой вопрос сегодня в условиях финансовой глобализации, в условиях, когда все страны, включая Россию, глубоко оказались втянутыми в мировую экономику и различные товарные и финансовые рынки. Это становится сегодня главной проблемой всех этих стран. На самом деле, для того, чтобы развивать экономику, необходимо иметь стабильный рубль, стабильную национально-денежную единицу. Если в экономике нет стабильной национально-денежной единицы, то никакое экономическое развитие, по большому счету, невозможно. Возможны некоторые отдельные фрагментарные успехи, но в целом такая экономика не в состоянии обеспечивать пропорциональное гармоничное скоординированное развитие всех ее частей. Поэтому каждый будет тянуть одеяло на себя. Грызлов в одну сторону, Ткачев в свою сторону.

К сожалению, это яркое проявление того, что у нас нет людей, которые бы действительно мыслили масштабно с позиции национальных и государственных интересов. Говорить о том, что понижение или повышение курса — это хорошо, — это некое безумие. В 1944 году, когда сорок четыре делегации собрались на Бреттон-Вудской конференции и обсуждали, как должен выглядеть послевоенный мир, в частности, касающийся финансов, ни у кого не было сомнений, что для того, чтобы поднять разрушенные страны, необходим фиксированный валютный курс. Это аксиома.

Сегодня уже настолько всем мозги закомпостировали, что одни говорят — надо повышать, другие — надо понижать. Нет, это как в медицине — если у человека скачет артериальное давление, то он не только не может выполнять какие-то трудовые функции, проявлять свою активность, он просто будет лежать. Поэтому медики вам скажут, и не только медики, но и пациенты, что лучше уж иметь устойчивое низкое давление или устойчивое высокое давление, но когда начинаются колебания — это самое плохое. А у нас нет таких механизмов, которые позволили бы нам избавиться от так называемой волатильности рубля. То же самое можно сказать про волатильность евро, американского доллара и так далее, о фиксированных валютных курсах.

Когда Ткачев говорит о том, что нам выгоден пониженный курс рубля, он фактически признает, что мы и дальше будем развиваться, как страна, которая ориентирована на внешние рынки, которые зависят от конъюнктуры внешних рынков. К тому же это страна, которая не возвращает валютную выручку по курсу экспорта сырьевых товаров. Это модель сырьевой экономики, и, конечно, я никак не могу поддержать позицию нашего министра сельского хозяйства.

Ведь надо понимать, что заниженный курс денежной единицы — это фактически означает субсидирование экспорта. Это понятно даже грамотному студенту. А субсидирование экспорта за счет чего? Тут я задаю вопрос своим студентам. А за счет того, что происходит перераспределение общественного продукта за счет тех секторов экономики, которые не участвуют в этом внешнеторговом обмене.

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции».

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам.

Попытки занижения курса рубля за счёт операций на валютном рынке могут негативно повлиять на макроэкономическую ситуацию. К такому выводу пришли аналитики из Департамента исследований и прогнозирования Центробанка. В частности, из-за «ценового демпинга» могут снизиться стандарты потребления и зарплаты населения. Речь идёт о намеренных валютных интервенциях, призванных умышленно снизить курс рубля. Это нужно, для того чтобы сбалансировать бюджет: чем дешевле национальная валюта, тем больше поступлений от экспорта.

Больше минусов, чем плюсов

«Конкуренция за счёт искусственного занижения курса национальной валюты — это ценовой демпинг, который не стимулирует рост качества и эффективности производства, благосостояния населения. Опираться на эту политику в средне- и долгосрочной перспективе означает участвовать в гонке на понижение заработных плат с бедными странами с избытком дешёвой рабочей силы. Это будет требовать всё более сильного занижения реального валютного курса и заработных плат, низких стандартов потребления», — отмечается в аналитической записке ЦБР.

В плане среднесрочных угроз в политике слабого рубля больше минусов, чем плюсов, как отмечается в исследовании ЦБР. Выигрывают от заниженного курса национальной валюты только трудоёмкие отрасли: текстильная промышленность, сельское хозяйство. Капиталоёмкие отрасли, такие, как энергетика, химия, металлургия, пищепром, машиностроение, напротив, от падения рубля проигрывают.

Кроме того, слабый курс национальной валюты тормозит рост производительности труда. Отрасли с низкой производительностью труда приходится спонсировать за счёт остальной экономики. «Это, в свою очередь, консервирует структуру производства, не позволяет ресурсам перемещаться в более производительные трудоёмкие или капиталоёмкие отрасли», — поясняют эксперты.

Обеспокоенность высоким курсом рубля последнее время высказывает правительство. Бывает, что российская валюта укрепляется даже вопреки падающим нефтяным котировкам, а это представляет опасность для наполняемости бюджета. На прошлой неделе министр экономического развития Максим Орешкин предупреждал о рисках ослабления рубля в летнее время.

«Если тот тренд на рост импорта, который есть сейчас, продлить на летние месяцы и наложить сезонность, то мы получим довольно серьёзный дефицит текущего счёта как раз в эти месяцы. Конечно же, вряд ли мы увидим тот крепкий рубль, который есть сейчас, при таком дефиците платёжного баланса», — говорил Орешкин в эфире телеканала «Россия 24».

Опасная слабина

Искусственное ослабление рубля в условиях высокой волатильности и низких цен на нефть, как правило, перерастает в масштабный тренд, в результате которого корректировка курса становится «мини-девальвацией», на это указывает начальник отдела брокерских операций «РосЕвроБанка» Евгений Волков. «В результате мы сразу же сталкиваемся с ростом инфляции, падением доходов и расходов населения: все эти факторы оказывают крайне негативное влияние на экономику страны. На наш взгляд, именно факт непрогнозируемости вмешательства на рынок и останавливает Минфин от существенных интервенций. Согласно нашим прогнозам, курс рубля продолжит снижаться в ближайшие несколько месяцев до отметки 60 руб. за доллар», — рассуждает эксперт.

По словам партнёра «Делового фарватера» Сергея Варламова, заниженный курс рубля крайне невыгоден для обычного россиянина. «Дело в том, что падение национальной валюты ведёт к инфляции. Инфляция, в свою очередь, влечёт удорожание импортной продукции, обесценивание заработной платы, снижение реальных доходов населения, ухудшение инвестиционного климата, увеличение оттока капитала, происходит снижение покупательской способности. Обесценивание национальной валюты совершенно невыгодно для обычного труженика, получающего, как правило, и без того не самую высокую зарплату», — поясняет эксперт.

«В то же время умеренная девальвация не грозит серьёзными негативными последствиями для российской экономики. Являясь гибким финансовым инструментом, она позволяет государству стимулировать развитие российского экспорта, повышать спрос на продукцию отечественных производителей, развивать импортозамещение, повышать конкурентоспособность собственной экономики, снижать стоимость рабочей силы на внутреннем рынке, уменьшать расход золотого запаса», — добавляет он.

Китай не пример

Китай с начала 1990-х годов и до кризиса 2008 года удерживал юань на заведомо низком уровне, чтобы поддерживать низкий уровень зарплат в валюте. За счет этого Пекину удалось наращивать экспорт товаров в ущерб росту потребления.

Однако доля добавленной стоимости в традиционных отраслях к середине 2000-х по сравнению с серединой 1990-х снизилась. «Это происходило на фоне опережающего роста производительности и заработной платы в капиталоемких секторах и роста доли высокотехнологичного экспорта во всем экспорте товаров из Китая. Такое структурное давление, в свою очередь, требовало еще большего снижения курса юаня для поддержки спроса на труд со стороны традиционных секторов экономики. В то же время развитие капиталоемких отраслей требовало предварительного накопления капитала и ограничения спроса на труд», — отмечается в обзоре.

Таким образом, возникло противоречие — поддержка традиционных отраслей мешала росту капиталоемких, то есть более высокотехнологичных. Впоследствии Китаю пришлось отказаться от такой стратегии, напоминают в ЦБ — ослабление национальной валюты помогло «справиться с проблемами первичной индустриализации», но со временем «это перестало отвечать нуждам дальнейшего развития страны».

Уровень жизни упадет вслед за рублем

В-третьих, ослабление национальной валюты может сопровождаться низким уровнем жизни, так как трудоемкие производства обычно размещают в бедных странах, где труд дешевле. «Демпинг по заработным платам посредством занижения валютного курса и ставка на трудоемкие производства требуют вступления российской экономики в гонку на понижение заработных плат с более бедными странами с избытком дешевой рабочей силы. Стимулирование развития таких производств в России привело бы к ухудшению структуры российской экономики в сторону развития менее производительных отраслей, натолкнулось бы на ограниченность предложения на рынке труда и потребовало бы устойчивого снижения уровня заработных плат и уровня жизни», — говорится в обзоре департамента ЦБ.

Наконец, четвертый риск — потенциальный рост технологического отставания. К этому приведут попытки выпуска товаров без применения последних технологий за счет все того же снижения зарплат и других издержек. «То есть возникает риск, что рост производства не приведет к росту благосостояния и окажется неустойчивым», — отмечают эксперты. Рост благосостояния «требует встраивания в глобальные производственные цепочки на более высоком уровне», а для этого нужны «развитие человеческого капитала и наличие высококвалифицированных кадров».

Пытаются ли власти ослабить рубль?

Ни Минфин, ни Минэкономразвития, ни тем более Центробанк никогда не говорили, что ведут политику последовательного ослабления национальной валюты. Однако в правительстве неоднократно заявляли, что рубль «переукреплен». По словам главы Минэкономразвития Максима Орешкина, ослабление национальной валюты произойдет уже во втором-третьем квартале этого года. При нынешних ценах на нефть курс ослабнет до 62-63 руб. к концу года, а при их снижении до $40 за баррель — до 68 руб. В пятницу в интервью «России 24» Орешкин вновь сказал, что сейчас ключевым фактором укрепления рубля является приток иностранного капитала, а уже летом будет наблюдаться «довольно серьезный дефицит текущего счета».

На словесные интервенции рынок уже не реагирует, говорит старший экономист Danske Bank Владимир Миклашевский. Влияние оказал лишь недавний комментарий президента Владимира Путина, добавляет он. В конце апреля глава государства отказался публично говорить о курсе рубля, «чтобы не навредить», рынок это воспринял «отрицательно», отмечает Миклашевский. Словесные интервенции оказывают лишь кратковременный эффект, соглашается главный экономист БКС Владимир Тихомиров.

Видео: РБК

Частью политики ослабления рубля являются и валютные интервенции, которые проводит Минфин, полагает Миклашевский. Впрочем, их объемы слишком малы для того, чтобы всерьез повлиять на курс национальной валюты, отмечает Тихомиров. В мае Минфин — до 8,5 млрд руб., то есть ежедневный объем составит всего около 0,1% от среднедневного объема торгов на спотовом валютном рынке (по мартовским данным Московской биржи).

Даже больший объем закупок Минфина, который наблюдался с января по апрель (он доходил до 113 млрд руб. в месяц) не способен ослабить рубль, это возможно только при интервенциях в размере от $500 млн в день (около 29 млрд руб.), рассуждает Тихомиров. Давление на рубль будет, если начнутся закупки валюты Центробанком, считает Миклашевский — на это недавно «намекнула» глава ЦБ Эльвира Набиуллина. На прошлой неделе она , что регулятор считает возможным возвращение к политике пополнения резервов при достижении цели по инфляции в 4%. Однако Набиуллина оговорилась, что ЦБ прибегнет к такой мере, только если она не повлияет на курс.

Политика ослабления рубля приведет только к кратковременному росту экономики, экономисты РАНХиГС и Института Гайдара. Согласно их прогнозу, в этом году ВВП увеличится на 1,2% при стабильном рубле, а в 2018-м — на 1,8%. При низком курсе ВВП в этом году вырастет чуть более высокими темпами — на 1,4%, но этот эффект будет исчерпан уже через год, и в 2018-м экономический рост составит всего 1,5%.